Форум сообщества Kiss’n’Cry

Название: Ожидание 2
Автор: Мемо
Вид: что-то непонятное
Жанр: см. выше
Пейринг: Плющенко/Ягудин
Рейтинг: не знаю
Отказ от прав: все герои вымышлены, все сходства с реальными персонажами случайны

Скрытый текст

Куда его несет? Зачем? Какого..? Успокоился бы уже, ан нет, сиди переживай тут. Он налил стакан виски. Неугомонный, упрямый, больной на голову - эх. Ягудин сел в кресло и отпил глоток. Виски обожгло горло, проскользнуло внутрь, но он даже не поморщился. Внутри горело другое пламя.

Прошло ровно восемь лет, долгих лет, которые развели их по разным краям пропасти. Тогда, именно тогда, эта пропастъ начала раздвигатъся все быстрее и быстрее. И вот сейчас он там, а я здесь. Между ними зияла дыра непонимания и отчуждения. Ягудин отпил еще глоток.

- Да что ж ты падаешь? Ээээх... Ягудин пристально уставился на своего бывшего ученика на экране телевизора, который только что завалил прыжок. Горе. Сколько раз говорил, повторял, внушал - бестолку - держи свои нервы в железном кулаке, бесполезно, как о стенку горох. Твою мать. Ягудин усмехнулся, его мать наверное в этот момент взялась за сердце.

И что теперь? Болеть за того, и желать ему победы, чьи победы для него всегда были занозой, болью в сердце? Женька. И за каким... (пип) он туда поперся? Ягудин встал и налил еще один полный стакан. Кажется, я повторяюсь. Ну есть же у тебя медаль уже, какого...(пип) Ягудин снова сел и уставился на экран. Последняя шестерка.

Вот он. Разминка сильнейших. Сейчас прыгнет, попробует, отъедет - все как всегда. Как тогда, 8 лет назад. Нервничает? Глаза какие-то усталые, словно ищет кого-то. Старый ты волчара, переживать за соперника, кровного соперника - вот уж судьба-злодейка. Обойдется.

Он шестой. Время. Примерно час, примерно 60 минут, примерно... Эх, все равно сколько секунд ожидания, напряжения, оголенных нервов. Казалось бы, не в первый раз...

Что он там сейчас? Ходит по корридору, прислушиваясь к каждому звуку? Эти шаги, эта пустота, глухо звенящяя в его сердце. Апплодисменты. Долго. Громко. Ликование. Молодец, что сказать. Правда без четверных. А как мы тогда - а вот я так, а он в ответ так. Ах так, ну получи. А так слабо? Ему было неслабо, он... А сейчас на разминке? Мотыляется по льду от бортика к бортику, не видя никого и ничего вокруг. Да чтоб тебя.... изыди из сердца!

Сердце отозвалось глухим ударом. Присесть, размять мышцы, спустя час после разминки трудно выходить на лед.

Трудно ему будет. Не буду за него болеть. Любой другой, но не он. Нет. Хоть бы он шлепнулся, навернулся на свою надменную рожу. Стакан снова опустел. Ягудин взял бутылку - еще с этими склянками заморачиватъся. Не фиг было переться туда. Безбашенный. Небось ходит сейчас, мается, туда- сюда как заведенный. Пусть нервничает, пусть. Идиот. Чтоб ему под конек что-нибудь попало, может хоть спеси поубавится. И в последнюю десятку. Ну или пятерку. Не фиг переться...

Вышел. Глоток. Ну зверюга. А глаза то какие. Встал. Еще один глоток. Ух хорошо - обжигает. Ну? Давай! Глоток. Давай! Женька! Порви их! Давай! Ой, молодца, все теперь можешь расслабитъся, какой четверной, давай, только не расслабляйся, еще чуток, давай - ну красавец... Еще один глоток. Уфф, приземлился. Аж сердце екнуло. Глоток. Выезд- красава. Женька! Давай! Сердце Ягудина билось в такт танго аморе. Руки стали влажными, напряжение или алкоголъ взяли его в свои тиски. Ну молодца. Ягудин выдохнул. Давайте уже оценки свои. А как смотрит, ищет...ищет... Ягудин улыбнулся. С двумя медалями... отблеск надежды начал теплиться в его сердце. Может теперъ он оттает, и эта ...... пропастъ сомкнется и снова можно будет просто подойти друг к другу, загянуть в глаза и сказать "Жеееенька!", а он, он улыбнется, У-ЛЫБ-НЕТ-СЯ!

Ну где там оценки?

Пи.........(пип-пип-пип)

Как болит голова. Где этот телефон гребаный, звонит и звонит по мозгам.
Пресса, от меня что им надо?
- Да!
Молча выслушав вопрос, Леша скривился.
-Да, он ПРОИГРАЛ! И виноват он САМ. По дури своей. Прыгнул бы еще двойной. Да ...пип-пип.
В угол комнаты полетела трубка телефона. Леша откинулся на подушку и закрыл глаза. Пропасть стала еще болъше, еще чернее, и перебраться через нее еще невозможнее