Она пришла к нему ночью, он спал, и ему было холодно. Он ежился и накручивал на себя одеяло все больше и больше, теплее не становилось. Она забралась к нему под одеяло, медленно провела пальцем по ноге, и он проснулся. Его тело била дрожь.
Она пришла к нему сегодня утром, когда он пил кофе и размешивал сахар в белой чашке с отколотой ручкой. Он потянулся за пакетом молока, чтобы забелить горечь и почувствовал, что она снова рядом. Кофе так и остался незабеленным и горьким.
Она пришла к нему, когда он стоял перед зеркалом и брился. Левая щека была еще в пене, а острое лезвие зажато в его руке. Он порезался, и крошечная красная капля упала на раковину, оставила причудливый зигзаг и расстаяла в воде.
0на пришла к нему, когда он вышел на улицу, и его машина приветливо пикнула, когда он издалека нажал на пульт сигнализации. Он облокотился на дверцу и так и стоял. Дверца не открылась.
Она была всегда с ним. Ночью, днем, вечером, под одеялом и за завтраком, в туалете и на льду.
Сегодня вечером все было как всегда, он сидел с друзьями и отмечал окончание шоу в Москве. Он улыбался, шутил - заказали салат из моцареллы и помидоры с бальзамическим соусом. Пока ждали, разливали вино десятилетней выдержки. И тут он заметил ее. Она сидела за соседним столиком, качала ногой и улыбалась. Оффтоп: Светлые волосы до жопы развивались. Почему именно до жопы? и откуда ветер? успел подумать он. Он отвернулся и подлил вина. Терпкое. Ну за шоу! Ну за гладкий лед! Ну за..он осекся... Она медленно встала и пересела за столик подальше. Лица он ее не видел, впрочем, он никогда не видел ее лица. Только волосы. Почему она улыбается? Почему она здесь? Принесли оленину под миндалевым соусом. Он выпил еще. Она встала и пересела еще дальше, за перегородку, а потом вообще скрылась из виду.
И вдруг ему стало очень легко. Смех и голоса отошли тоже куда-то за перегородку. Кроме них в ресторане не было никого, а может, они были все там - за перегородкой - не суть важно. Приятное тепло разлилось по всему телу, оно стало тяжелым, но почему-то хотелось летать. Он опять засмеялся, у кого-то звонил телефон. Хорошая мелодия для программы. Белая салфетка с жирным пятном от соуса слетала вниз. Когда успел наляпать? Он нагнулся и оперся рукой о мраморную столешницу. Ух какая - монолитная. Ну где она эта салфетка? А ну и хрен с ней. Он поднялся. Рука соскользнула, и он ударился локтем о стол. Все почему-то заржали. Над кем ржете? А когда успели залить пол льдом? И почему он ухмыляется? А? Думает научился ездить и все ему можно? Мара...Иль...как там вас. А вот я могу все! Да! Леша гоготнул. Когда она у него.
Да, она была общая. Его и Женькина. Когда он брился у зеркала, она пила с ним кофе, когда он пил кофе, она стояла около его машины, прищурившись. Когда он засыпал, она уходила к нему. Когда просыпался, возвращалась. А когда он встречался с ним...она пропадала. Но она была. Ты где? Эй? За перегородкой мелькнула копна светлых волос. Он вскочил. А вот так слабо прыгнуть? Стол закрутился. Друзья - или они были не друзья? - ржали в голос. Удар. Ты совсем...? Еще Удар. Стол перевернулся, и тарелки с недоеденной олениной и салатом с диким лязгом упали на пол. Лед опять убрали? Вот и cалфетка нашлась...Быстро...
Леша выскочил на улицу. Ты где? Девушка с светлыми волосами подошла к нему, и он увидел вспышку, еще одну. Он схватил палку.
-Уходи! - это была не она. Oчередная журналистка... - Уходи! Проваливай! По какому праву люди могли копаться в его душе, вытрясывая ее на обозрение всем и вытирая об нее ноги? Какое им было дело до его жизни? До его любви? Боли? Ненависти? Все они хотели сенсации, вот что было им интересно - но никак не он. Опять вспышка. Ее нигде не было.
Леша проснулся, голова была свинцовой. Ее не было. Он медленно встал, взял нотбук и опять лег на кровать. "И часовню тоже я?" Ему стало грусто. И обидно. И опять грустно. И опять обидно. Его не понимал никто. Ему стало страшно. О!...Плющенко занялся рукопашным боем. С чего бы это? Леша отложил нотбук. Он один понимал его, и принимал таким, какой он есть, и не задавал дежурных и одних и тех же вопросов. И где он? И тут он заметил ее. Она сидела на краю кровати и смотрела на него с легкой укоризненной улыбкой.
-Не уходи- прошептал он
Она опять улыбнулась.
-Пожалуйста, не уходи...не оставляй меня одного в этой пустой комнате...
-Ты же не уйдешь?
-Ты останешься?
Он не мог представить свою жизнь - без нее. Она просто была. Она была его частью. Она... Его боль. Его злость. Его отчаяние. Его счастье. Его ненависть и его ЛЮБОВЬ. У нее было много ипостасей - когда она была болью, он ее гнал, а когда любовью.... Он закрыл глаза. А еще она была общей... С ним...О, он его понимал...
-Не уходи... - еще раз прошептал он, - пожалу...
Он заснул.
|
Видеть все не только с одного боку, а уметь смотреть с разных сторон и размышлять о разном. 
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума