Нда... Как мы с Эванчиком в тему, с хорошей поэзией!... Как чуяли, что тут Биланом пахнет!...
Женя устраивается поудобней в ногах у Лёши... Укладывается щекой на подлокотник его кресла, через секунду поворачивается, упирается подбородком в мягкую, плюшевую ткань обивки и смотрит снизу вверх... Глаза спокойны и насмешливы... Леша медленно поднимает голову...
- Лёша... - Женя смешно пришепётывает, так как голова слегка подпрыгивает на подлокотнике с каждым словом... - Ты Пушкина любишь?... "Я ваш люблю, - хоть я бешусь, Хоть это труд и штыд напрасный, И в этой глупошти нешчастной, У ваших ног я признаюсь!"... Хорошее штихотворение... Мне нравится...
Все молчат, Джонни подтягивает колени к груди, обнимает ноги руками и подаётся вперёд...
- Без ваш мне шкучно, - я зеваю... - Женя сладко зевает, Джонни хрюкает... - При ваш мне груштно, - я терплю... ( Ой!, терплю!...) - Женя качает головой... С надрывом... - И, мочи нет! Шказать желаю!... - И вдруг серьёзно и тихо... - Мой ангел, как я вас люблю!...
Лёша забрасывает ногу на ногу, слегка откидывается от него на противоположный подлокотник и подперев голову рукой с интересом смотрит...
- Алёша! Сжальтесь надо мною! Не смею требовать любви!... ( Прошу и умоляю! ) Быть может, за грехи мои, Мой ангел, я любви не стою! Но притворитесь!... ( Ты же у нас актёр... ) Этот взгляд Всё может выразить так чудно! ( Вот буквально всё!) Ах, обмануть меня не трудно!... Я сам обманываться рад!...
Женя садиться прямо, вздыхает... Всё так же улыбаясь пристально смотрит в глаза...
- Вот это ещё мне нравиться: "Что ж делать?... Речью неискусной... Занять ваш ум мне не дано... Всё это было бы смешно... Когда бы не было так грустно... "...
- Это уже не Пушкин...
- Серьёзно?... Ну я плохо в школе учился... Хотя Лермонтова люблю... "И новым преданный страстям... Я разлюбить его не мог... Так храм оставленный - всё храм... Кумир поверженный - всё бог!"...
- О!... Вот это мне нравиться!... - Джонни опять вытягивает ноги... - У нас тут прямо литературный вечер наметился! :
"Во глубине других сердец
Любви подобной не сыскать:
Отчаянье - ее отец,
А неосуществимость - мать..."
- Замечательно, Джонни... Замечательно... - Говорит Женя не оборачиваясь...
- Да, я по Марвеллу реферат писал... Саша где мой бокальчик?... - Саша поворачивается задом, перевешивается, через пухлую, мягкую диванную подушку, почти утопая в ней... Короткая джинсовая юбочка открывает загорелые, наглаженные летним солнцем и речной водой ноги... В приглушённом, тёплом, свете ночника кожа отливает медовым оттенком... Джонни тихонько проводит пальцем по нежной изнанки её колена... Ползёт выше... Приподнимает край юбки...
- Господи, Коэн... Ну, красные трусы... Где ты их берёшь только...
Саша выуживает с той стороны дивана пузатый бокальчик наполовину наполненный пахучим, янтарным дурманом...
- У тебя тоже есть...
- Ну я же не девушка... Знаете, что однажды мне написал один человек?:
"Именно так мы и хотели жить:
Земляника со сливками по утрам,
Солнце в каждой комнате,
Мы с тобою, нагие, идем по песку к морю,
Камни под ногами – все в закатной крови...
Мы возвращаемся на террасу, потягиваем вино...
Почему так стоек этот цвет несчастья?"
- Врёшь...
- Ну не сам Симик мне конечно это написал... Хотя письмо было анонимно... - Джонни прихлёбывает коньяк, улыбается сквозь бокал, встряхивает кудряшками, морщит нос, обнажая острые клыки и становиться поразительно похож на забавляющегося, дурачащего людей эльфа... - Чарльз Симик конечно пожилой, но какой красивый мужчина!...
Саша шлёпает его по макушке...
- Побойся Бога, не трогай Симика... Именно его стихотворение я в первый раз, по собственной воле выучила наизусть... :
"Огромные технические трудности ждут вас,
если вы попытаетесь распять себя
без помощников, без тросов, воротов
и прочих хитроумных приспособлений
в пустой белой комнатке
с единственным шатким стулом.
Вам надо будет взобраться под самый потолок,
вколотить ботинком гвозди в ладони,
не говоря уж о том, что придется раздеться,
явить миру свои ребра и мышцы...
Вот ваша левая рука уже прибита,
пот можно вытереть только правой,
как и дотянуться до окурка
в переполненной пепельнице.
Не надейтесь, что от вас будет исходить свет,
а ведь впереди ночь, и какая ночь! "
В Джонинных яблочно-зелёных глазах вспыхивают огоньки любопытства...
- Коэн, а я тебя недооценивал...
Саша не слушает его, прикрыв глаза она следит за Брайаном...
- Ну что ж... - Тот потягивается, запускает руки в спутанные волосы и так на секунду замирает... Смотрит на Сашу каким-то далёким, туманным, изумрудным как морская вода взглядом... - Я тоже помню одно стихотворение... Я Рембо люблю... Странно, правда?... Мне нравится его "Афродита"...
"Из ржавой ванны, как из гроба жестяного,
Неторопливо появляется сперва
Вся напомаженная густо и ни слова
Не говорящая дурная голова.
И шея жирная за нею вслед, лопатки
Торчащие, затем короткая спина,
Ввысь устремившаяся бедер крутизна
И сало, чьи пласты образовали складки.
Чуть красноват хребет. Ужасную печать
На всем увидишь ты; начнешь и замечать
То, что под лупою лишь видеть можно ясно:
"Венера" выколото тушью на крестце...
Все тело движется, являя круп в конце,
Где язва ануса чудовищно прекрасна."
Саша моргает яркими, блестящими, испуганными, круглыми глазами... Брайан откидывается на спинку кресла, в удобно согнутую в локте руку Кэтлин, ёрзает устраиваясь, забрасывает ногу на подлокотник и беззаботно покачивает ей, смотрит сквозь рыжие игольчатые ресницы, сквозь разноцветные, преломляющиеся слои света, на застывшего Лёшу...
Джонни сгибается пополам и сотрясается в беззвучном смехе...
<\/u><\/a>
он польщен! 
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума