Начала писать обалдела, бросила!...
Предупреждение: ДВА МАТЕРНЫХ СЛОВА!
Небольшая, но уютная столовка в стиле Сталинский Ренессанс, фешенебельного общежития матросов- мотористов третьего разряда, в историческом центре Купчино.... Входит Плющенко. Пытается элегантно поднять одну бровь со свеже проколотым пирсингом, морщится и поднимает обе... Удивлённо осматривает облезлые стены крашенные в тусклый цвет известный в народе, как русский- голубой, потолки с потёками и мохнатую, пыльную батарею...
- Дааааа...Что-то... Как-то... Это... Ари уж совсем... Я конечно тоже не прочь сэкономить... А, ладно... Все спортсмены... Не девочки ( задумывается )...
Брезгливо проводит пальцем по пластиковой поверхности колченогого стола и пристраивается на краешке...
- Ну заходите... Где вы там?... Не бойтесь...
Входит Ягудин в футболке с надписью: "Одногорбый верблюд", за ним Жубер в футболке с надписью " Нар ", за ним Чан в футболке с надписью: " Подошло?"...
Обнявшись входят Джонни и Эван, сзади зловеще скучающий Стэфан... Заглядывает Траньков...
- Дверь закрой...
- Женя... Я только хотел это... Проверить как заживает...
Плющенко пытается надменно поднять бровь, морщится и поднимает обе...
- И в языке... - Робко продолжает Траньков... - И в соске... И в пупке... И...
- Пошёл вон!...
Макс шарахается, звенит пирсингом и захлопывает дверь... Все кое- как рассаживаются...
- Мы едем на Евровидение в Германию.
Джонни хлопает в ладоши... Эван строго смотрит на него... Ягудин зевает, чешется, закрывает глаза...
- Я думаю ты победишь...
Плющенко сияет, жмёт спящему Ягудину руку... Все восхищённо аплодируют... Джонни и Эван целуются...
Стефан, с неприязнью:
- А кто собственно будет петь?
- Какая разница?... Петь у нас все могут... Так что это неважно... -
- У меня чудесный баритональный дискант: " Килька плавает в томате, Ей в томате хорошо... Только я , ебёна матерь, Себя в жизни не нашел"... - поёт Джонни... - Или вот ещё: " Милый Ваня, я снялася, В новом платье голубом, Но не в том, в каком еблася, А совсем-совсем в другом..."
Он подмигивает Эвану так что б все видели... Плющенко не морщась поднимает обе брови...
- Ну не надо было уж так совсем-то окунаться в наш сермяжный фольклор...
- Так мы от Россее- матушки едим, али нет?!...
- Мы едем от Соединённых Штатов!.... - Эван со значением смотрит на Джонни
- На Евровидение?... - Слегка изумляется Плющенко...
- А что?- С вызовом спрашивает Эван... - Не соответствуем формату семейного шоу?... - И обнимает за талию Джонни...
- США не совсем Европейское государство...
- Вердикт ещё не вынесен!... И вообще, это дискриминация по национальному признаку!... - Приосанивается Лайсачек
- Ага!... - Джонни кладёт голову ему на плечо...
- Боже, храни Америку!...
Джонни крестится...
- Вообще семейные ценности это хорошо... Кто, кроме меня у нас семейный?... - Плющенко задумчиво смотрит на Ягудина...
- Я... - Ягудин лениво смотрит на Жубера...
- Я... - Жубер неуверенно смотрит на Чана...
- Я!... - На всякий случай звонко, по-пионерски выкрикивает Патрик и оглядывается вокруг не поворачивая головы...
- Н-да... Контингентик... Ладно, Стефан, поёшь ты...
- Почему я не удивлён?... - С отвращением говорит Ламбьель и раздражённо садиться на колени к Жуберу...
Жубер искоса смотрит на Ягудина и незаметно кладёт руку Ламбьелю на бедро... Патрик швыркает носом, трёт его кулаком, крючится, корячится, чешет ногу, живот...
- Я писать хочу...
- Иди уже Патрик... Вечно у тебя то пить, то писать...
Патрик шаркает к двери... В проёме появляется голова Транькова с красиво подведёнными глазами... Джонни ахает...
- Спасибо... - Голова слегка кланяется...
- Ну что ещё?...
- Уже ничего!...
Патрик и голова Транькова исчезают за дверью...
- Детский сад какой-то...